Изгнанник - Страница 87

К оглавлению

87

– Возможно, тебе следовало бы прикончить его, темный эльф, сказал Белвар, двигаясь рядом с другом-дровом.

– Он спас мне жизнь в пещере иллитидов, – резко возразил Дзирт. – И всегда был верным другом.

– Он пытался убить меня и тебя, – мрачно заявил глубинный гном. – Магга каммара.

– Я его друг, – прорычал Дзирт, хватая свирфнеблина за плечо. – Ты просишь меня убить его?

– Я прошу тебя поступить, как его друг, – возразил Белвар и, освободившись от хватки Дзирта, устремился вслед за Щелкунчиком в глубь туннеля.

Дзирт вновь ухватил свирфнеблина за плечо и грубо развернул его лицом к себе.

– Дальше будет хуже, темный эльф, спокойно произнес Белвар прямо в искаженное гримасой лицо Дзирта. – С каждым днем заклинание мага будет отвоевывать свои позиции. Боюсь, Щелкунчик опять попытается убить нас, и если ему это удастся, осознание содеянного разрушит его еще вернее, чем это могли бы сделать твои клинки!

– Я не могу убить его, – уже без злости произнес Дзирт. – Как и ты.

– В таком случае мы должны оставить его, – ответил глубинный гном. – Мы должны позволить Щелкунчику скрыться в Подземье и жить своей жизнью пещерного урода. Он наверняка им станет телом и душой.

– Нет. Мы не должны оставлять его. Мы его единственный шанс. Мы должны помочь ему.

– Маг мертв, – напомнил ему Белвар и, повернувшись, двинулся дальше вслед за Щелкунчиком.

– Существуют другие маги, – еле слышно произнес Дзирт, на сей раз не делая попытки остановить хранителя туннелей. Глаза дрова сощурились, и он быстрым движением бросил свои сабли в ножны. Дзирт знал выход, знал, какой цены требовала его дружба со Щелкунчиком, но эта мысль была слишком болезненна, чтобы принять ее.

Действительно, существовали и другие маги Подземья, но встреча с ними далеко не рядовой случай, а магов, способных расколдовать полиформное состояние Щелкунчика, и того меньше. Однако Дзирт знал, где найти такого мага.

Эта мысль, о возвращении на родину, преследовала Дзирта на каждом шагу, и его спутники весь день были предоставлены сами себе. С тех пор как он принял решение покинуть Мензоберранзан, Дзирт никогда не помышлял вновь увидеть этот город, для него больше не существовал мрачный мир, который так жестоко обошелся с ним.

Но вскоре, понимал Дзирт, он станет свидетелем чего-то отвратительного, нежели Мензоберранзан. Он будет наблюдать, как его друг Щелкунчик, спасший его от неминуемой смерти, постепенно будет деградировать, полностью превращаясь в пещерного урода, Белвар предложил бросить Щелкунчика на произвол судьбы; уж лучше так, чем биться насмерть с пещерным уродом, – а этого не избежать, если они будут вместе, когда деградация Щелкунчика завершится.

И даже если Щелкунчик совладает с инстинктом убийцы, Дзирту все равно придется быть беспомощным свидетелем его деградации. До конца жизни с ним будет эта боль – Щелкунчик, друг, которого он бросил.

Едва ли в целом мире найдется что-либо, чего он желал бы меньше, чем видеть Мензоберранзан иди общаться со своими сородичами. Будь у него выбор, он предпочел бы смерть возвращению в дровский город, но на карту было поставлено куда большее, чем личные желания Дзирта. Он построил свою жизнь на определенных принципах, и сейчас пришло время доказать свою верность им. Они требовали поставить проблемы Щелкунчика выше собственных желаний, и потому, что Щелкунчик неоднократно доказывал ему свою дружбу, и потому, что долг истинной дружбы важнее его личных проблем.

Позже, когда друзья разбили лагерь для короткого отдыха, Белвар заметил, что Дзирт погружен в свои думы. Глянув на Щелкунчика, который опять сосредоточенно скреб и поглаживал камень стены, свирфнеблин подошел к дрову и пристально взглянул на него.

– О чем думаешь, темный эльф?

Дзирт, весь в душевном смятении, не вернул взгляд Белвару.

– Моя родина гордится своей школой магов, – ответил Дзирт с мрачной решимостью.

Поначалу хранитель туннелей не понял, к чему клонит Дзирт, но затем, заметив взгляд, брошенный им на Щелкунчика, Белвар осознал смысл этого высказывания.

– Мензоберранзан? – воскликнул свирфнеблин. – Ты готов вернуться туда в надежде, что какой-нибудь маг темных эльфов окажется милосердным к нашему Другу пичу?

– Я готов вернуться туда лишь потому, что для Щелкунчика это единственный шанс, – со злостью отвечал Дзирт.

– Да этого шанса у него тоже нет! – взревел Белвар. – Магга каммара, темный эльф, Мензоберранзан вряд ли мечтает встретить тебя с распростертыми объятиями!

– Не спорю, для твоего пессимизма есть основания. Темные эльфы не знают сострадания, согласен с этим, но можно найти другие аргументы.

– Ты в розыске, произнес Белвар. Он надеялся, что эти простые слова образумят его соратника дрова.

– В розыске у Матери Мэлис, – возразил Дзирт. – Мензоберранзан – огромный город, мой маленький друг, и интересы моей матери не волнуют никого, кроме моей семьи. Уверяю тебя, что в мои планы не входит встреча с кем-то из них!

– . А что же мы, темный эльф, сможем предложить взамен спасения Щелкунчика?

– саркастически поинтересовался Белвар. – Что такое должны мы будем предложить любому магу темных эльфов, что имело бы для него цену?

Ответом Дзирта был мгновенный взмах сабли, да еще знакомый мерцающий огонь в лиловых глазах дрова, и, наконец, простые слова, на которые даже упрямому Белвару не нашлось что возразить:

– Жизнь мага.

Глава 23
МАЕТА

Мать Бэнр долго и внимательно разглядывала Мэлис До'Урден, оценивая, как тяжело придавили верховную мать поиски Зин-карлы. Когда-то гладкое лицо Мэлис избороздили следы тревог, ее прямые белые волосы, предмет зависти сверстниц, были взлохмачены и имели неряшливый вид, едва ли не впервые за истекшие пять веков. Однако более всего поражали ее глаза – когда-то сияющие и живые, а сейчас глубоко запавшие от усталости и тускло мерцавшие на фоне ее темной кожи.

87